Крупных сделок в сельском хозяйстве почти нет, а те, что происходят, часто нерыночные. Хорошие активы не продаются или слишком дорого стоят, а покупка неэффективных мало кого привлекает: можно долго инвестировать в их оптимизацию без гарантии успеха. В 2019 году потенциальные покупатели были осторожны, а продавцы — нерешительны

Агроинвестор, 09.01.2020

Вопреки ожиданиям, в 2019 году заметного оживления на рынке M&A в агросекторе не произошло: качественных активов по приемлемой цене почти нет, а покупать проблемные никто не спешит. Однако интерес крупного бизнеса к консолидации для улучшения операционной эффективности по-прежнему актуален. При этом, если в 2018 году эксперты и аналитики отмечали, что компании редко объединялись со стратегическими целями, то в 2019-м большинство крупных сделок были именно такими. «Агроинвестор» к третьей декаде декабря увидел 32 завершенные сделки стоимостью оценочно от 25 млн руб. до почти 36 млрд руб. Их общая сумма составила около 117 млрд руб., или $1,8 млрд (расчет по среднегодовому курсу 64,8 руб./$1). По факту, очевидно, покупок было больше, но подавляющее большинство небольших региональных сделок проходит незаметно. Впрочем, поскольку отрасль по-прежнему остается достаточно закрытой, большие сделки тоже часто могут заключаться непублично, и о них становится известно позже.

Крупнейшие сделки — у ВТБ

Итоги 2019 года к моменту написания статьи еще не были подведены. По данным агентства AK&M за первое полугодие, в сельском хозяйстве произошло 11 сделок на $165 млн против шести на $57 млн за аналогичный период 2018-го. По всем секторам экономики за этот период агентство зафиксировало 169 сделок на $33,85 млрд. При этом оно относит сделку ВТБ по покупке 50% плюс одной акции компании «Рустранском», в которую входит «Русагротранс» — крупнейший в стране железнодорожный зерновой оператор, к транспортному сектору. В бюллетене AK&M она была оценена в $742 млн, хотя реально стоимость составила 29,6 млрд руб., или около $457 млн. «Агроинвестор» учитывает эту сделку банка, как и другие, которые он провел и запланировал в течение года для создания объединенного зернового холдинга, в секторе АПК, поскольку они существенно влияют на зерновой рынок. Однако большинство аналитиков относят их к сферам транспорта или инфраструктуры, поэтому их итоговые данные по сделкам в агросекторе будут другими.

ВТБ в прошлом году стал самым заметным игроком на рынке слияний и поглощений. «Пожалуй, группа сделок банка стала самой масштабной в отрасли по размеру операций с денежными средствами — около 76 млрд руб. только в 2019 году», — подтверждает партнер консалтингового направления компании «Вальтер Констракшн» Анастасия Владимирова.

Летом глава ВТБ Андрей Костин обратился к президенту Владимиру Путину с просьбой помочь банку создать новую компанию — лидера российского зернового рынка, вертикально-интегрированный «Объединенный зерновой холдинг». Он может консолидировать связанные с экспортом и хранением зерна активы и «взять на себя функции ведущего трейдера российской пшеницы», цитировал Reuters письмо Костина. В планах нового игрока — экспортировать до 15 млн т зерна и занять минимум 30% рынка.

В декабре первый зампред ВТБ Юрий Соловьев говорил, что пока холдинг далеко не глобальный игрок в зерновом секторе. Однако, увеличив количество активов, он рассчитывает на рост объемов. По оценке Соловьева, тогда на долю ВТБ приходилось около 25% от общей перевалки зерна на российском рынке и не более 10% от объема торговли зерном. На долю крупнейшего экспортера — ТД «Риф» — по итогам июля — ноября пришлось около 12,8% поставок.

Кроме доли в «Рустранскоме», в мае банк приобрел 99,99% Новороссийского зернового терминала (НЗТ) за 35,8 млрд руб., эта сделка стала крупнейшей в отрасли за прошедший год. Прежним владельцем НЗТ был Новороссийский морской торговый порт, контролирующим акционером которого (62%) является «Транснефть». Еще в январе президент компании Николай Токарев рассказывал, что она ведет переговоры о создании единого зернового оператора на юге России с неким банком, однако уточнял, что не только он будет участвовать в этой модели. Тогда эта идея вызвала немало вопросов. Так, например, директор аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов говорил, что создание на рынке некоего монополиста не очень реалистично, а если это и удастся сделать, то поставит крест на конкуренции в отрасли. «Если этот единый оператор будет закупать зерно на рынке, таким образом создав очередную госмонополию, то что будет происходить с теми частными компаниями, которые существуют сейчас?» — вторил ему вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут.

В феврале 2019 года в результате урегулирования задолженности группы «Сумма» ВТБ получил долю в 50% минус одна акция в «Объединенной зерновой компании» (ОЗК) — госагента по проведению закупочных и товарных интервенций на рынке зерна. Оценочная справедливая стоимость компании составила 9,7 млрд руб., говорится в отчете банка. Крупнейший актив ОЗК — «Новороссийский комбинат хлебопродуктов» (НКХП). В июне ВТБ увеличил долю прямого участия в нем с 22,5%, которые также были получены от «Суммы» в качестве залога по кредиту, до 33,7%. Банк намерен принять участие в приватизации ОЗК, не раз в течение года говорил Костин. Правда, в ноябре он признал, что не рассчитывает на ее проведение в 2020 году. В декабре новый план приватизации на 2020-2022 годы обсуждался в правительстве. Согласно прогнозному плану, долю государства в ОЗК предполагалось уменьшить до 25% плюс одна акция. Правда, Минсельхоз настаивал, что делать это рано.

Также в прошлом году ВТБ за 987,5 млн руб. купил 70% в капитале компании «Мирогрупп Ресурсы», которая входит в топ-10 крупнейших российских экспортеров зерна. По итогам июля — августа она впервые смогла стать лидером по объему отгрузок через терминалы Черного моря почти с 800 тыс. т. Рост вывоза в 2,5 раза объяснялся задачами, которые поставил перед компанией новый акционер. Активные действия «Мирогрупп» по закупке зерна привели к росту цен на пшеницу, сетовали тогда участники рынка. По их информации, чтобы выполнить контракты, она покупала зерно на внутреннем рынке по ценам на $2-10/т выше рыночных, писал «Коммерсантъ». Правда, сама компания настаивала, что не может влиять на цены, поскольку не является лидирующим экспортером и ее доля в общем вывозе незначительна. Такого же мнения придерживалась ФАС и не стала проводить проверку деятельности «Мирогрупп».

В декабре стало известно, что транспортная группа Fesco продает бизнес по перевозке зерна — компанию «Транс-Грейн». Покупатель не назывался, однако источники на рынке сообщали «Ведомостям», что переговоры идут с группой ВТБ. В парке Fesco почти 4,2 тыс. зерновозов, правда, предположительно, они уже находятся в управлении «Русагротранса», поэтому отраслевые эксперты отмечали, что эта сделка никак не повлияет на рынок.

Кроме того, банк рассчитывал до конца 2019 года выкупить 50% в зерновом терминале Тамань у холдинга Kernel, однако к моменту написания статьи о сделке не сообщалось. В ноябре Костин уточнял, что переговоры находятся в финальной стадии, хотя в конце октября он сетовал, что с этой сделкой не так все просто.

Интерес ВТБ к зерновому бизнесу Костин объяснял тем, что «нефть когда-нибудь закончится, а зерно — никогда» (цитата по Reuters). Правда, после того, как банк консолидирует и «упакует» этот бизнес, он выйдет из активов. Но в перспективе ближайших нескольких лет, пока бизнес строится, банк намерен быть игроком на зерновом рынке, рассказывал Костин в ноябре. Однако 20 декабря Юрий Соловьев сообщил «Интерфаксу», что ВТБ до конца года может продать долю в создаваемом объединенном зерновом холдинге, поскольку ему нужны опытные и профессиональные партнеры. Кто может стать покупателем — не сообщалось. По словам Соловьева, у банка много запросов, в том числе из-за рубежа. Правда, ВТБ сохранит контроль в зерновом холдинге, поскольку «дело нужно доводить до конца, развивать операционное управление, двигать компанию вперед».

«Когда ВТБ только покупал активы, мы предполагали, что в дальнейшем банк будет продавать их или хотя бы долю в них, — говорит Андрей Сизов. — Теоретически, если речь идет о рыночной сделке и стратегическом инвесторе, то им может быть транснациональная торговая компания из Юго-Восточной Азии или Персидского залива. Это может быть и западная непубличная компания, но вероятность этого ниже». По мнению эксперта, изначально стратегия ВТБ была бы понятнее, если бы вместо интенсивного приобретения активов банк немного вложил в этот бизнес и изучил его, возможно, в партнерстве с кем-то, а уже потом перешел к большим сделкам.

ВТБ консолидировал крупную часть экспортной инфраструктуры — сделки такого рода бывают нечасто, увидеть на нашем рынке еще что-то подобное маловероятно, считает директор департамента корпоративных финансов инвесткомпании «Атон» Иван Николаев. «Банк выкупил, может быть, не самую доходную, но наиболее важную часть зернового сектора — доступ на внешние рынки. Это прекрасно укладывается в стратегию огосударствления экономики, — комментирует он. — Зачем вам контролировать тысячи сельхозпроизводителей, если можно контролировать экспортный хаб? Есть понятие „ценность уникальности“, и ВТБ сейчас контролирует действительно уникальный актив в зерновом секторе».

Докупили переработку

В 2019 году было несколько сделок по покупке перерабатывающих активов, которые аналитики также могут отнести не к агросектору. Так, группа «Эфко» закрыла сделку по приобретению ООО «Евдаково», управляющего активами Евдаковского масложирового комбината (ЕМЖК) — одного из крупнейших производителей жиров и маргаринов в России. Формально актив перешел к «Эфко» еще в 2017-м в результате трех сделок стоимостью 3,47 млрд руб.

«Белая дача» в сентябре сообщила о покупке завода по переработке салатов в Новосибирской области. Производственная мощность новой площадки — 160 т готовой продукции в месяц. Инвестиции в проект с учетом закупки дополнительного оборудования составили 430 млн руб. Эта сумма включает как стоимость сделки, так и дополнительные вложения в расширение мощностей. Ранее компания хотела построить в регионе аналогичное предприятие, но в итоге отказалась от этих планов в пользу покупки действующего актива.

«Степь» летом приобрела молочный завод «Орловский» в Ростовской области. Компания планирует начать экспериментальное производство экологически чистых молочных продуктов. Это первый молокоперерабатывающий актив холдинга, который начал заниматься молочным животноводством в конце 2015 года.

Покупатели осторожны, продавцы нерешительны

Однако сделками ВТБ, по большому счету, заметная активность на рынке M&A в агросекторе в прошлом году и ограничилась. «Крупных сделок мало, а те, которые есть, даже сложно назвать именно слияниями и поглощениями, — признает Николаев. — Но это неудивительно: у агрокомпаний два источника выручки — внешний рынок, попасть на который могут далеко не все, и внутренний, на котором все довольно уныло, поскольку доходы населения и спрос не растут». И хотя у бизнеса есть деньги, к тому же можно взять дешевый кредит, но встает вопрос — как зарабатывать дальше и развивать купленный актив. Инвестиции имеют смысл, только когда они приносят больше, чем стоят, подчеркивает он. «Если капитал стоит 10% годовых, то инвестиция (например, купленное предприятие) должна генерировать доходность на вложенный капитал минимум на уровне 17% годовых, а лучше 20-25%. Для этого нужна либо высокая операционная эффективность, либо специальная ситуация, связанная с ростом вашей инвестиции или оптимизацией», — рассказывает Николаев. Однако про рост в ближайшее время можно забыть, поскольку он упирается в беднеющего потребителя, с оптимизацией тоже сложно: хорошие активы не продаются, а если и продаются, то дорого стоят, что ограничивает доходность, а плохие на падающем рынке можно пытаться оптимизировать очень долго, но безуспешно. Нужны какие-то другие источники создания стоимости: например, дешевые ресурсы, возможность списать какую-то часть долга, но таких историй с каждым годом все меньше, добавляет эксперт.

На фоне сохранения сложной макроэкономической ситуации аналитики справедливо ожидали, что в 2019 году сильные игроки будут покупать слабых, но практика оказалась другой: слабые активы уходят не покупателям, готовым сразу подхватить операционную деятельность, а кредиторам, обращает внимание директор департамента стратегического маркетинга компании «Евроэксперт» Евгения Шалихманова. «Кредиторы же не принимают никаких решений месяцами и даже годами, блокируя потенциальную возможность развития предприятий, — сетует она. — Разумеется, банкам приходится непросто: продать предприятия со всеми долгами, как правило, невозможно, а продажу по более низкой цене сложно объяснить своим собственным акционерам».

Из-за макроэкономической нестабильности (не только в России, но и во всем мире) объективно сложно принять решение — нужно ли выделить деньги на развитие актива, чтобы затем продать его дороже, или лучше продать немедленно практически по любой цене. Тем временем предприятия, оказавшиеся в неблагоприятной ситуации, оказываются в подвешенном состоянии, их мощности устаревают, они теряют наиболее компетентную часть команды, расстраиваются их связи с поставщиками и каналами сбыта, перечисляет она. «Поэтому вала сделок, которого можно было бы ожидать, не происходит — реально продаются не самые слабые активы, а такие, которые еще в состоянии обслуживать собственные долги и тем более вести нормальную операционную деятельность. Разумеется, стоимость таких предприятий не может быть бросовой», — соглашается Шалихманова с Николаевым.

Владимирова тоже считает, что 2019-й нельзя назвать годом активных слияний и поглощений, хотя рынок укрупняется и консолидируется. Перепроизводство в некоторых областях диктует игрокам новые правила, отсутствие роста потребительского спроса из-за низкой покупательной способности также не обещает аграриям высоких прибылей, поэтому сейчас тренд — сохранить те показатели, которых компании успели достигнуть. «Также влияние на развитие АПК оказало снижение государственной поддержки отрасли, например, в 2020 году мы ожидаем уменьшения активности в развитии тепличного бизнеса и концентрации интересов на уже реализованных проектах», — говорит она.

Сейчас устойчивые участники рынка думают в первую очередь о росте рентабельности, т. е. увеличении эффективности производства и дистрибуции, считает Шалихманова. Физический прирост объемов производства интересен тогда, когда он выступает одним из инструментов контроля над рентабельностью и/или каналами продаж, охватом рынка. Само по себе наращивание объемов в отсутствие позитивной динамики спроса — это скорее угроза устойчивости бизнеса, чем преимущество, рассуждает она. «Таким образом, M&A в АПК сейчас — это рынок разумных осторожных потенциальных покупателей и довольно нерешительных потенциальных продавцов», — резюмирует эксперт.

Лидеры свиноводства пошли на сделки

Тем не менее хорошим примером вполне рыночной сделки в прошлом году стала покупка «Сибирской аграрной группой» двух активов холдинга «КоПитания» — предприятия «Кудряшовское» и «Кудряшовского мясокомбината» в Новосибирской области. Оценочно их общая стоимость составила 8,6 млрд руб. (здесь и далее оценка стоимости — это среднее арифметическое сумм, в которые аналитики оценивали активы, если их цена не была известна). По итогам 2019 года общий объем производства свинины на этих предприятиях достигнет 240 тыс. т, тогда как в 2018-м комплексы САГ выпустили 152 тыс. т в живом весе. Группа намерена развивать купленные активы: провести санацию и перезапуск первой очереди комплекса с заменой генетики на более продуктивную, достроить третью очередь, а также возвести дополнительные откормочные корпуса. Также в планах введение в строй нового мясоперерабатывающего комбината на базе Кудряшовского с возможностью производства 2 тыс. т колбасной продукции в месяц. И если для холдинга эта сделка — возможность расширить объемы производства и географию бизнеса, то для «КоПитания» — хороший вариант для выхода. Компанию связывают со структурами экс-министра открытого правительства Михаила Абызова, который в марте 2019-го был арестован по уголовному делу о хищении 4 млрд руб.

Эта покупка стала не единственной для «Сибирской аграрной группы» в прошедшем году. В июне компания подписала обязывающие документы на покупку свинокомплекса «Чистогорский» в Кемеровской области и принадлежащего ему предприятия «Славино» (5 тыс. га земли и свиноводческий цех). Стоимость этой сделки оценивалась в 1,6 млрд руб.

Национальный союз свиноводов (НСС) давно прогнозировал, что процесс консолидации отрасли, который долгое время стоял на месте, будет активизироваться на фоне усиления конкуренции и ухудшения экономического положения игроков из-за насыщения рынка в условиях ограниченного экспорта. В такой ситуации масштабирование бизнеса — один из способов быть более конкурентоспособным. На зрелых мясных рынках, где уже закончился период роста, первая тройка игроков выпускает 50% продукции, у нас по итогам 2018-го на топ-3 пришлось 23%, сравнивал гендиректор союза Юрий Ковалев.

В свиноводстве в прошлом году произошла и еще одна заметная сделка: в августе группа «Русагро» за 8,5 млрд руб. выкупила 22,5% акций холдинга «Агро-Белогорье», который в 2018 году стал третьим в стране по объему производства свинины, причем как раз потеснил на этой позиции «Русагро». С декабря 2014-го эта доля принадлежала экс-председателю Центрально-Черноземного банка Сбербанка Александру Соловьеву. Он пояснил «Коммерсанту-Черноземье», что продажа акций связана с необходимостью дальнейших инвестиций в медицинское направление его бизнеса. «У нас есть долгосрочное желание консолидировать эту компанию через слияние или приобретение», — говорил в ноябре гендиректор «Русагро» Максим Басов, уточняя, что группа уже начала переговоры с собственниками «Агро-Белогорья». Однако возможные сроки сделки топ-менеджер не озвучивал и не ожидал, что она может состояться в ближайшее время. Пока компания останется миноритарным акционером и продолжит налаживать диалог и искать возможности для синергии с «Агро-Белогорьем», рассказывал он.

Председатель совета директоров и основной владелец «Агро-Белогорья» Владимир Зотов в конце ноября сказал «Агроинвестору», что каких-либо переговоров об объединении компаний или продаже его доли структурам «Русагро» не ведется. Но определенные работы между компаниями для возможного улучшения деятельности проходят, подтвердил он. По мнению Николаева, если «Русагро» действительно решит консолидировать «Агро-Белогорье», она может действовать разными путями, в том числе создав «специальную ситуацию». «22,5% акций позволяют войти в совет директоров, исследовать всю первичную информацию и получать широкий набор инструментов», — поясняет он. То, что «Русагро» смогла войти в совет директоров «Агро-Белогорья», гарантирует дальнейшее поглощение с целью доведения пакета до контрольного, считает Владимирова. Правда, она не исключает вариант, что компании будут выстраивать доверительные отношения для повышения эффективности бизнеса и совместного развития экспорта свинины.

Молочный сектор сливается

Молочный сектор остается привлекательным для создания новых производств, однако здесь тоже происходят сделки M&A. Самым активным игроком, как и в прошлом году, стала «ЭкоНива» Штефана Дюрра. Она приобрела агрофирму «Детчинское» в Калужской области, сельхозпредприятие «Труд» в Ленинградской области (продавцом стал «Агрокомплекс» им. Н. Ткачева), а также подала ходатайство о покупке предприятия «Каширинское» в Рязанской области. Кроме того, в мае прошлого года в качестве потенциально интересных активов Дюрр называл группу «Галактика», у которой два молочных завода — в Ленинградской и Кировской областях, а также Лужский молочный завод, входящий в группу «Лактика». Руководители этих компаний тогда уточняли «Агроинвестору», что не ведут переговоры о продаже активов.

Кроме того, в прошлом году сингапурская Olam International увеличила до 100% свою долю в «Русмолко». Основатель компании Наум Бабаев продал остававшиеся у него 25% оценочно за 1 млрд руб.

Долги и потеря интереса

Если в случае с «Агро-Белогорьем» в перспективе нельзя исключать не самое дружественное поглощение, то другие игроки в прошлом году пошли на подобное взаимодействие вполне мирно. Так, группа «Сюкден» в августе завершила сделку по приобретению контрольного пакета сахарного бизнеса холдинга «Трио» — 51,54% компании «Агросервис» (Елецкое сельскохозяйственное предприятие и сахарный завод). О возможной сделке стало известно в феврале, в конце мая стороны подписали обязывающие документы. Тогда сообщалось, что стратегическое партнерство позволит компаниям повысить эффективность деятельности. Хотя причины продажи части бизнеса «Трио» не уточнялись, аналитики связывали это с долговой нагрузкой. Если бы с финансированием дальнейшей модернизации предприятий было проще, холдинг бы и дальше продолжал работать самостоятельно, тем более что у него это неплохо получалось, уверен ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка Евгений Иванов. «Возможно, это первая ласточка, и других игроков ждут аналогичные процессы консолидации, — не исключает он. — Пока непонятно, какие будут конфигурации, но, скорее всего, сахарной отрасли этого не избежать».

«Авангард-Агро» в апреле продал 11% акций компании «Меридиан» — структуре миноритария «Магнита» Алексея Богачева — примерно за 3,3 млрд руб. Агрохолдингу нужны были средства для выплаты кредитов, причем он намеревался выкупить акции обратно в течение нескольких месяцев. В декабре в базе kartoteka.ru среди учредителей «Авангард-Агро» «Меридиана» не было.

Если две достаточно крупные и эффективные компании пошли на такие сделки, чтобы уменьшить серьезную долговую нагрузку, значит, с ней в агросекторе не все благополучно, считает управляющий партнер компании BEFL Владислав Новоселов. «Эти сделки подтверждают, что даже по прошествии пяти лет после девальвации рубля и даже при том, что маржинальность в целом по отрасли достаточно хорошая, ситуация с долгами остается тревожной», — говорит он, добавляя, что пока не ждет улучшений.

В октябре завершилась история с поиском желающего купить чувашский агрохолдинг «Юрма», который не один год испытывал финансовые проблемы. В феврале 2017-го сообщалось, что его новым владельцем станет «Агросила», стоимость актива оценивалась на уровне 8 млрд руб. Однако сделка не состоялась: предположительно, причиной стали результаты финансового аудита, которые не устроили потенциального покупателя. Новым владельцем агрохолдинга стала компания «Мегамикс» — крупнейший производитель премиксов в стране. Она выкупила 72,9% акций оценочно за 3,8 млрд руб. — с дисконтом. По мнению Владимировой, за счет сделки «Мегамикс» получит мощный синергетический эффект и собственный канал сбыта для своей ключевой продукции. «Между тем предприятия „Юрмы“ пока еще требуют существенной инвестиционной поддержки, поэтому сэкономленные на сделке средства будут, вероятнее всего, направлены в дальнейшую модернизацию активов», — предполагает она.

Компания «Агрокапитал» выкупила у Госкомимущества Мордовии комбинат «Тепличное» за 4,2 млрд руб., включая 2,5 млрд руб. долга. Предприятие тоже долго не могли продать. Новый инвестор планирует вложить в его развитие 3 млрд руб. Директор по развитию «Агрокапитала» Дмитрий Лашин рассказывал порталу stolica-s.su, что, поскольку тепличный рынок близок к насыщению, интересно заниматься не новым строительством, а покупкой готовых предприятий. Это не единственная сделка в секторе за прошедший год, в других участвовала компания «Гринхауз», бенефициары которой — основатели и владельцы группы тепличных предприятий «Долина овощей». Одним из ее совладельцев является Лашин. «Гринхауз» приобрел 51% акций в компаниях «Теплицы регионов» и «Нектис» (ТК «Пермский») — проектах владельца группы «Ренова» Виктора Вексельберга. «Ренова» решила выйти из проекта, поскольку он больше не является для нее приоритетным и профильным. В тепличном бизнесе начинается операционная фаза, для которой необходимы отраслевая экспертиза и глубокое знание отрасли, пояснял РБК представитель компании.

Однако в прошлом году инвесторы выходили из бизнеса не только из-за долгов или потери интереса к проектам. В апреле крымский винодел Валерий Захарьин стал новым владельцем «Инкерманского завода марочных вин». В числе приобретенных активов, кроме самого завода, — совхоз «Качинский+» и агрофирма «Черноморец». Общая площадь виноградников хозяйств составляет 2,79 тыс. га. Ранее 40% холдинга принадлежало инвестфонду Hartwall Capital, 40% — структуре украинского бизнесмена Валерия Шамотия, 20% — китайскому фонду Pan Chang. Аналитики предполагали, что причиной продажи стали существенные риски бизнеса из-за возможных санкций, и оценивали ее невысоко — на уровне $50 млн (3,2 млрд руб.). В течение ближайших пяти лет Захарьин намерен высадить не менее 1 тыс. га новых виноградников и увеличить производство вина. По оценке Союза виноградарей и виноделов России, «Инкерман» продает 11-12 млн бутылок вина в год, однако Захарьин считает, что производственный потенциал предприятия гораздо больше — до 50-70 млн бутылок в год.

Крупных сделок с землей нет

Крупных сделок с земельными активами в прошлом году не было, большие массивы по-прежнему не выставляются на продажу, хотя рынок и ждал передела земель компании «РостАгро», которая в 2018 году перешла под контроль банка «Траст». Спекулятивного интереса к земле в последние годы уже нет, сейчас к ней относятся как к активу, который должен приносить доход, обращает внимание Новоселов. Если раньше подход к ценообразованию в сделках был с позиции того, сколько стоит гектар, трактор, ферма, элеватор, то сегодня также учитывается то, сколько актив зарабатывает. Если он не зарабатывает, то может не вызвать интереса покупателя или продавец не получит ту цену, которую ожидал. «Качественных активов на рынке немного, и если они есть, то предлагаются по достаточно высокой цене», — говорит он. В результате сделки нередко просто стоят на месте.

Самой крупной публичной сделкой в этом сегменте в прошлом году стала покупка холдингом «Промагро» агрофирмы «Красненская» у «Краснодарзернопродукта» (КЗП). У нее около 30 тыс. га в Белгородской области, стоимость оценочно составила 1,95 млрд руб. Ранее «Промагро» инвестировала преимущественно в мясной бизнес, однако после того, как занялась льноводством, решила увеличить земельный банк. КЗП, работающий на юге, продал агрофирму из-за ее географической удаленности от основных активов. Впрочем, компания может продать предприятие и в Краснодарском крае: в декабре ФАС одобрила ходатайство структуры «Агрокомплекса» им. Н. Ткачева на покупку у группы агрофирмы «Дядьковская», под контролем которой около 4,5 тыс. га земли. К моменту написания статьи сделка не была закрыта. О других сделках прежде активного на рынке M&A «Агрокомплекса» в прошлом году информации не было.

Как показывает практика, большая часть покупок земельных активов проходит непублично. Так, например, агрохолдинг «Степь», входящий в АФК «Система», до конца 2019 года планировал закрыть некую сделку и увеличить земельный банк с 450 тыс. га почти до 500 тыс. га. В прошлом году стало известно лишь о том, что компания приобрела хозяйство «Бешпагир» в Ставропольском крае примерно с 11 тыс. га. О покупке других активов, очевидно, станет известно постфактум. Например, так же, как и в случае с «АгроПромкомплектацией», гендиректор которой Сергей Новиков в сентябре сообщил, что группа купила 10 тыс. га земли в Рязанской области, а в общей сложности рассчитывает собрать в регионе 60 тыс. га. У кого покупалась земля и какие сделки еще намечены — не уточняется.

Крупнейший, по данным BEFL, латифундист — «Мираторг» — в прошлом году тоже продолжил расширять земельный банк. В ноябре холдинг закрыл сделку по покупке ставропольского хозяйства «Изобилие» у фонда AVG Capital Partners Рустема Миргалимова. Компания занимается промышленным выращиванием сои и кукурузы на орошении на общей площади 6,7 тыс. га. Стоимость хозяйства, ранее входившего в обанкротившийся «Разгуляй», оценивалась в 1,5 млрд руб. До этого «Мираторг» приобрел входившее в группу «Дон-Агро» картофелеводческое хозяйство «Брянск-Агро» примерно с 5 тыс. га земли.

Потенциально крупная сделка с земельными активами к третьей декаде декабря не была закрыта. В течение года санируемый Центробанком Московский индустриальный банк (МИнБ) подал в ФАС ходатайства о приобретении долей в 11 компаниях в Ростовской, Волгоградской, Астраханской областях и Краснодарском крае. Все они входят в аграрную группу «Ростовская нива», в числе активов которой 150 тыс. га сельхозземель и пять зерновых элеваторов. Холдинг является российской частью бизнеса владельцев некогда крупнейшей казахстанской аграрной компании «Алиби», сообщали «Ведомости». Долг «Ростовской нивы» перед банком оценивается минимум в 12 млрд руб. «Общая стоимость этих активов вряд ли достигает 10 млрд руб., и в случае, если ФАС не выявила никаких преград для передачи активов в пользу банка, в будущем эти земли могут быть выставлены на продажи — или мы услышим о поиске профильного инвестора, но это будет уже в 2020 году», — предполагает Анастасия Владимирова. Эта сделка подчеркивает тенденцию определенного застоя в АПК, добавляет она.

В отрасли все достаточно стабильно и скучно-застойно, соглашается Иван Николаев, уточняя, что ждать какой-то активизации сложно. Новых IPO в агросекторе тоже не предвидится: мультипликаторы не такие высокие, и хотя есть круг компаний, готовых выйти на биржу, вряд ли они смогут получить цену, на которую рассчитывают. «А если не ожидается первичных размещений, то не стоит ждать и M&A, — рассуждает он. — Сделки могут спровоцировать скорее негативные тенденции, связанные с ростом стоимости денег. Тогда неэффективные игроки будут расставаться с более-менее приличными активами в пользу более эффективных участников рынка, но и этого сложно ожидать».

В этом году рынок ждет официального объявления о дальнейшей судьбе «Евродона»: кто будет управлять предприятием или в каких долях будет разделено управление между владельцами, когда начнется операционная деятельность, сколько времени потребуется для полной загрузки мощностей, под какими брендами будет продаваться продукция, перечисляет Евгения Шалихманова из «Евроэксперта». По мнению Николаева, Россельхозбанк, которому в 2019 году достался холдинг и которому предстоит выступить лид-менеджером в сделке по передаче актива пулу инвесторов или одной компании, находится не в лучшей ситуации. Фабрика без птицы после падежа — это сплошные издержки, поясняет он. «Компанию нужно было продавать быстро, поскольку свойство любого производственного предприятия — если оно не работает, то оно гниет и разрушается. Плюс нужно постоянно нести операционные расходы, — комментирует он. — Для запуска комплекса нужны профессионалы и оборотный капитал, каналы сбыта и бренд, а, учитывая масштаб „Евродона“, в него нужно вложить немало, да и запускать, возможно, придется не все».

Также, по мнению Шалихмановой, в 2020 году рынок продолжит ждать обещанной продажи активов «Траста» и слияний на рынке закрытого грунта: снижающаяся рентабельность вынуждает игроков укрупняться для лучшего контроля над сбытом. «Примечательно, что в этом секторе продолжается инвестиционная активность, связанная со строительством новых мощностей, причем инициаторы новых проектов (очень опытные) ясно видят, как рост конкурентного давления приводит к падению рентабельности, но начинают стройку именно в расчете на скорый уход с рынка слабых участников», — говорит она.

В более долгосрочной перспективе нас ждет передел яблочного рынка, который сейчас находится в бурной инвестиционной фазе и еще даже не сформировался, продолжает она. Однако уже сейчас видно, что многие проекты изначально задумываются неоптимальными, например с большим количеством ручного труда, а следовательно — влияния человеческого фактора на формирование товарных партий. «Но это будет еще не скоро — не раньше чем через три года, а скорее, лет через пять-шесть», — уточняет она.

Николаев уверен, что сделок можно ждать там, где получится создать стоимость — заработать больше, чем вложишь, и это не зависит от сектора. Могут происходить точечные крупные сделки с землей, покупками активов, которые можно встроить в цепочку добавленной стоимости либо использовать, если компания решит освоить какое-то новое направление бизнеса. Также он не исключает активизации сделок в АПК на Дальнем Востоке.

Птицеводы расширяют бизнес

В секторе птицеводства в 2019 году самой крупной сделкой стала покупка группой «Черкизово» еще одного актива у холдинга «Приосколье» — птицефабрики «Ровеньский бройлер», которая занимается производством инкубационного яйца. Стоимость актива составила 1,7 млрд руб. Также в прошлом году лидер рынка мяса птицы в Беларуси компания «Серволюкс» приобрела птицефабрику «Загорский бройлер» в Подмосковье. Кроме того, агрохолдинг «Дороничи», крупный производитель свинины в Кировской области, решил развивать новое направление бизнеса — производство мяса птицы, и купил активы остановленных птицефабрик, входивших в обанкротившийся «Кировхлеб». Их перезапуск позволит восстановить производство мяса птицы в регионе.

Татьяна Кулистикова

Вернуться к списку